Шамша И.В. Роль позитивистского понимания времени в юриспруденции / И.В.Шамша // Розвиток методології сучасної юриспруденції: матеріали Третьої Міжнародної наукової конференції (м.Одеса, 12 квітня 2013 р.) / відп. ред. Ю.М.Оборотов; Нац. університет «Одеська юридична академія». – Одеса: Фенікс, 2013. – С.56–59. В квадратних дужках номера сторінок для посилань.

Шамша И.В.

Докторант Национального педагогического университета

 им. М.П. Драгоманова

РОЛЬ ПОЗИТИВИСТСКОГО ПОНИМАНИЯ ВРЕМЕНИ В ЮРИСПРУДЕНЦИИ

Можно согласиться с Ф.Т.Михайловым в том, что «… когда мы говорим о времени и пространстве, то так или иначе мы всегда ступаем в ту область, которая характеризует мышление в целом – принципиально и по существу» (Михайлов Ф.Т. Время порождается ожидающим вниманием другого // Судьба европейского проекта времени. Сборник статей. – М.: Прогресс-Традиция. – 2009. – С. 202). В силу того, что методология современной юриспруденции связана с мышлением, даже при большом желании проигнорировать категорию времени, ей не удалось бы этого сделать, не перекратив своего существования. Скрыто или явно, любое мышление имеет дело с фундаментальными философскими категориями, одной из которых и выступает категория времени. Именно поэтому так важно правильно понимать эти категории – ошибочное мировоззрение приводит к ошибочным практическим результатам, исправить которые, подчас, невозможно. Обобенно трагичны такие результаты в юриспруденции – ведь в правовом поле речь идет, ни больше, ни меньше, о судьбе человека.

Особое место в философском дискурсе о времени занимает его позитивистская интерпретация. Эта интерпретация времени связана с актуализацией темпоральной проблематики в физике Но-

[56]

вого времени. Появление механики И.Ньютона ознаменовало новую эру в развитии физики, эру, в которую время стало предметом рассмотрения всех возникающих физических теорий. И.Ньютон, Г.А.Лоренц, А.Пуанкаре, А.Эйнштейн, Г.Минковский – вот далеко не полный список тех физиков, которые уделили пристальное внимание проблеме времени в своем творчестве. Бурное развитие физики и других естественных наук не могло не отразиться на философском дискурсе о времени. В частности, появление позитивизма одной из своих предпосылок имеет как раз успехи естествознания в постижении материальной части реальности. Но тут возникла проблема. Дело в том, что физическое видение времени значительно упрощает этот феномен, сводя его лишь к его проявлениям. Речь идет о сведении проблемы времени к проблеме его измерения (см., например: Трубников М.М. Время человеческого бытия. – М.: Наука, 1987. – С.38). И все бы ничего, но этот измерительный аспект никак не исчерпывает проблемы времени в ее общемировоззренческом аспекте. Так понятое время предстает как равномерная совокупность моментов «теперь», отмеряемая равнодушным к человеческому бытию хронометром – часами. Сведение времени к часам – вот что предлагает физика, «проходя мимо» мировоззренческого значения категории времени. Если физика и не претендует на полное раскрытие феномена времени, то позитивизм, как направление (в том числе и философской) мысли может «помочь» ей в приобретении таких притязаний.

Остановимся ненадолго. Что плохого в сведении времени к его измерению? – Плохо то, что в таком понимании утрачена сама сущность феномена времени – времени как длительности, времени как последовательности, времени как связи. И очень важно то, что при таком понимании времени полностью утрачивается связь времени с вечностью.

Как справедливо отмечает Г.В.Ф.Гегель в «Философии права», право позитивно как таковое (Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М.: Мысль, 1990. – С. 61). Как тут избежать понимания времени, которое предлагают позитивисты, опирающиеся на физическую картину мира? В аспекте внешних проявлений право имеет дело не с людьми, а с их статусами, которые призваны зафиксировать некоторое состояние субъекта во времени. Если видеть только этот, внешний, аспект, то жизнь субъектов может быть представлена как совокупность статичных состояний (почти как в апориях Зенона Элейского – летящая стрела покоится). И главное, для такого понимания не нужно заниматься философией, достаточно представ-

[57]

ления о том, что время сводится к часам. Такие представления оказываются очень удобными для «практического» применения. При этом реальная, временная жизнь человека остается за скобками «юридической» практики.

Поскольку, человек – это развивающееся существо, то его сущность, как бы, «ускользает» из рук юриста, пользующегося позитивистской методологией. Изменяющийся субъект (что проявляется в способности изменять свой статус), зачастую оказывается вне сферы действия позитивного права. Последнее не обладает должными «инструментами» для регулирования отношений с таким субъектом. Логика права, во многом является логикой застывшего субъекта. Собственно, поэтому в современном юридическом дискурсе так актуальны рассуждения на тему «Существует ли у права своя, особенная логика?». Ее особенность и состоит в том, что это логика без времени (прошлого-будущего) – с одной стороны, и вечности – с другой.

Уже то, что человек как исходно временное существо, понимается вне времени, указывает на ограниченность спектра задач, которые удается решить с помощью такого подхода. Однако, тех задач, которые удается решить успешно, тоже немало. Проблема не исчезает от простой критики позитивистской методологии – юридическая практика не может обходится без нее, не утратив при этом собственной эффективности. Внешнее выступает таким же необходимым элементом единства «внутреннее – внешнее», как и момент «теперь» – единства модусов времени. Другое дело, что нельзя ограничиваться одним лишь статусом в понимании человека, или одним лишь моментом «теперь» в понимании времени человеческого бытия…

В качестве выхода из сложившейся ситуации можно предложить использование диалектического метода как методологии юриспруденции. Именно диалектический метод позволяет охватить противоречие во всей полноте его сторон, сделать человека, который является главным предметом любого настоящего философствования, реальностью, доступной для мышления.

Появление нового Уголовно-процессуального кодекса в Украине указывает на существующую проблему. Однако, и этого кодекса окажется недостаточно для решения существующих практических задач, если не предложить юристу инструмент мышления, адекватный действительности – развивающемуся миру и человеку, который присутствует в нем.